Подросток рассказал, что сбежал из Северной Кореи и добрался до Швеции, и просит убежища

Саймон Джонсон, Джеймс Пирсон, Пак Джу Мин

5 минут чтения

СТОКГОЛЬМ/СЕУЛ (Рейтер) - 17-летний подросток, который говорит, что он уличный ребенок из Северной Кореи, добивается статуса беженца в Швеции, утверждая, что он перешел замерзшую реку в Китай и пересек два континента на автомобилях, транссибирскую магистраль. железная дорога и кузов грузовика.

Но он не предлагает никаких доказательств в поддержку своих утверждений, и шведские власти подозревают, что он может быть китайцем.

Подросток, который использует псевдоним Хан Сон, чтобы избежать репрессий со стороны северокорейских агентов, опасается, что Швеция депортирует его в Китай, поскольку у него нет документов.

«Я не могу говорить по-китайски», — сказал Хан в телефонном разговоре с агентством Reuters в Сеуле, столице Южной Кореи. «Но мне трудно что-либо доказать», — сказал он, говоря по-корейски с сильным северокорейским акцентом.

Ежегодно сотни людей в изолированной Северной Корее спасаются от преследований и бедности. Подавляющее большинство пересекает границу с Китаем, а затем направляется в Южную Корею, хотя некоторые в конечном итоге оказываются в других странах.

Доступ в Северную Корею строго ограничен, и невозможно проверить показания большинства тех, кто сбегает. Один из самых известных беженцев, чей побег из жестокого лагеря для военнопленных стал предметом бестселлера «Побег из лагеря 14», изменил ключевые части своей истории и на этой неделе извинился за то, что ввел людей в заблуждение.

Хан, подросток, говорит, что он родился в округе Сонгбук, сельском и малонаселенном уголке Северной Кореи, который вдается в Китай, граница которого проходит по реке Тюмень.

Когда ему было семь лет, его мать умерла от болезни желудка. По словам Хана, его отец позже был заключен в тюрьму за критику бывшего лидера Ким Чен Ира.

«После этого я сбежал из деревни и бродил по ней как котжеби», - сказал он.

Котжеби — слово, используемое в Северной Корее для обозначения бездомных детей-сирот.

Как и большинству котжеби, Хан говорит, что ему приходилось выпрашивать еду, обычно в группах с другими бездомными детьми, которые слонялись по окраинам рынков в поисках объедков.

Тогда ему на помощь пришел богатый торговец, бывший армейский сослуживец его отца.

«Он был сердечным, заботливым и отзывчивым. Он был довольно богат в своем районе, потому что продавал много товаров повседневного спроса, контрабандно ввезенных из Китая», - сказал Хан.

С его помощью, по словам Хана, он заключил сделку с этническим корейцем в Китае, брокером, который помогал северокорейцам искать убежища в третьей стране.

Морозной мартовской ночью 2013 года Хан рассказал, что перешел замерзшую реку Тюмень. Машина на другой стороне отвезла его в убежище, где он и небольшая группа других беженцев прятались несколько дней, прежде чем брокер увез Хана и еще нескольких человек в Россию.

«Брокер всегда был со мной, потому что я не знал, как поступить со всем этим (самостоятельно)», — сказал Хан. «Мне сделали поддельный документ, я не знаю, поддельный это был паспорт или нет».

По словам Хана, на Дальнем Востоке России брокер отвез его и его товарищей-беженцев в поезд, следующий по транссибирскому маршруту. Хан рассказал, что во время недельного путешествия по России он лежал в каюте и ел хлеб, предоставленный брокером.

Группа разделилась на границе России и Финляндии, и Хан рассказал, что его спрятали в кузове грузовика, в пространстве между большими ящиками, и отвезли в Швецию.

«Я даже не знал, где находится Швеция. Брокер помог мне добраться сюда», — сказал он. Через три недели после того, как Хан впервые покинул приграничье Северной Кореи, он сдался Красному Кресту в Стокгольме и попросил статус беженца.

Как и многие из десятков тысяч просителей убежища в Швеции, Хан ежегодно проходил серию собеседований, чтобы выяснить свое гражданство.

Миграционная служба Швеции заявила, что компания Sprakab, которую она использует для проведения языковых тестов и других методов проверки лиц, ищущих убежища, не может убедительно указать на биографию Хана.

Фредрик Бейер, директор по правовым вопросам совета директоров, сказал, что Хан должен доказать, что он из Северной Кореи, но, поскольку он не смог этого сделать, рабочая гипотеза состоит в том, что он из Китая.